Свет и тень живой жизни

Караваджо, как никто другой, умел использовать освещение. Он старался передать каждую деталь своих произведений с тем реализмом, который во многом определил дальнейшее развитие живописи.

Творческий путь Караваджо был трагически коротким. Самые ранние из его сохранившихся картин относятся к середине 1590-х годов, то есть как живописцу ему судьба отпустила лишь 15 лет жизни. На последние 10 лет из них приходится широкое признание художника. Но за столь малое время Караваджо успел выработать свой собственный стиль, оказавший глубокое влияние на многих современных ему мастеров. Он был самым знаменитым итальянским художником XVII века, и не будет преувеличением сказать, что первая четверть этого века прошла в живописи под знаком Караваджо. С его картинами сверились, его картинам подражали.

Творческие достижения художника подытожил его биограф Джованни Беллори, писавший, что «Караваджо вывел живопись на новый уровень, появившись на сцене в тот момент, когда реализм был не в моде, и фигуры на холсте по негласному правилу изображались так, чтобы скорее удовлетворить рафинированных эстетов, нежели выразить правду жизни». Во времена Караваджо в живописи доминировал стиль, именуемый маньеризмом. Его отличало (по определению Д. Бальоне), прежде всего, пристрастие к фигурам элегантным и изысканным, но вымышленным. На первом плане стояли не впечатления, полученные от знакомства с реальной жизнью, а художническое воображение и ориентация на образцы, принадлежащие другим видам искусства. Караваджо стал первым художником, решительно порвавшим с маньеризмом и обратившим свой взгляд на земных людей, созданных не из мечты, а из плоти и крови.

Помимо высокого реализма, свойственного творениям Караваджо, биографы нашего героя подчеркивают его великое мастерство в использовании светотени. Об этом есть у Д. Беллори: «Он (Караваджо) никогда не изображал свои фигуры в солнечном освещении, но всегда размещал их в полутемной атмосфере закрытой комнаты, направляя высоко расположенный источник света вертикально на наиболее значимые участки тел и оставляя другие части в темноте; тем самым Караваджо виртуозно усиливал контраст между светом и тенью».

Однако визитной карточкой Караваджо этот прием стал лишь к концу 1590-х годов. Его ранние работы Д. Беллори описывает как «гладкие, чистые, совершенно лишенные теней». То есть самобытный стиль Караваджо сформировался далеко не сразу. Его истоки определить довольно сложно.
Миланский учитель Караваджо, Симоне Петерцано, был вполне заурядным мастером. Его, говоря о творче¬ском становлении художника, обычно даже не принимают в расчет (тем более что сам Петерцано в основном занимался фресками, а Караваджо писал исключительно маслом). Но между тем стремление Петерцано к точной линии и его интерес к реалистическим деталям могли наложить отпечаток на стиль Караваджо. Другое возможное влияние связано с традициями миланской живописи, уходящими корнями к Леонардо да Винчи. Его картины Караваджо, несомненно, видел. Был он знаком и с венецианской школой живописи, с полотнами современных ему художников, работавших в Бергамо и Брешии. Среди них имеет смысл выделить Джироламо Савольдо, широко использовавшего эффекты света и тени в своих живописных ноктюрнах.

Согласно Беллори, Караваджо в начале своего пути сильно увлекался портретной живописью. Эти образцы практически не сохранились. Самые ранние его портреты, дошедшие до нас, представляют собой небольшие по размеру картины, написанные на заказ. Чаще всего на
них появляется поясная мужская фигура — ей сопутствуют музыкальные инструменты или аллегорические предметы. Подобные картины производили большое впечатление — отчасти благодаря грамотной работе художника с освещением, а отчасти благодаря умению Караваджо изобразить своих персонажей так, будто они вот-вот, как бы вырываясь из плена холста, выйдут навстречу зрителю. Нельзя не отметить и еще одного факта. Ранние картины Караваджо имели очевидный эротический подтекст. С них призывно смотрели пухлые, женоподобные мальчики. Как полагают, сам Караваджо был бисексуалом (при этом больше склоняясь к гомосе¬ксуализму).

Одновременно он создавал и религиозные полотна, но поначалу они не играли первой роли. Лишь справившись в 1599—1600 годах со своим первым большим заказом — картинами «Призвание апостола Матфея» и «Мученичество апостола Матфея» для капеллы Контарелли, — художник поменял приоритеты.

Это было не простой сменой главной темы, но и свидетельством перемен, происходивших с самим художником. Отныне он ставку сделал на серьезные картины, рассчитанные на широкую аудиторию, а не на рафинированные вкусы частных коллекционеров.

Это потребовало от Караваджо значительных усилий. Исследование в рентгеновских лучах картины «Мученичество апостола Матфея» подтверждает это, показывая следы многочисленных переделок и поправок.

Поклонниками художник не был обделен, но и хулителей его творческого метода тоже хватало. «Многие полагают, — писал Джованни Бальоне, — что манера Караваджо наносит большой вред, поскольку молодые художники, следуя его примеру, начинают просто копировать головы с натуры, не утруждая себя изучением фундаментальных законов живописи... В результате они, не понимая основ высокого искусства, оказываются не способны композиционно объединить даже двух фигур».

Молодой Караваджо тоже испытывал определенные композиционные трудности, но уже к моменту создания картин для церквей Сан-Луиджи деи Франчези и Санта-Мария дель Пополо он полностью овладел мастерством композиции и техникой светотени. Все это вскоре принесло ему заслуженное признание.