Использование светотени не допускалось в искусстве Ренессанса, однако в XVII веке стало для живописцев почти обычным делом.
 
Вверху: Отбрасываемые на плоскую поверхность стены тени в «Улыбающемся кавалере» кисти Франса Хальса (ок. 1582-1666) создают ощущение реальности происходящего -кажется, что герой картины вот-вот выйдет к нам из рамы. 

Одна из отличительных особенностей западноевропейской живописи — использование теней в целях придания глубины изображению. При этом к теням, отбрасываемым предметами, художники эпохи Возрождения относились весьма настороженно. Подобные тени, как правило, игнорировались ренессансными мастерами, поскольку считалось, что они разрушают гармонию и чистоту композиции. Великий Леонардо да Винчи, в частности, в своем «Трактате о живописи» (1490—92) писал, что «тени, которые появляются при слишком ярком свете, нехороши», и предлагал избегать резкого освещения. Постепенно этот совет приобрел характер незыблемого правила.

  

С приходом Караваджо все изменилось. Некоторые исследователи утверждают, что революционное манипулирование светотенью в картине «Ужин в Эммаусе» является поворотным пунктом в истории живописи. Здесь мы видим темную тень, отбрасываемую поднятой рукой Христа, и тени на скатерти, которые, если следовать взглядам Леонардо, совершенно неуместны. Караваджо энергично опровергает рекомендации титанов Возрождения, с помощью светотени делая драматургию полотна более напряженной. Его опыт оказался заразителен — многие художники XVII века пошли вслед за героем нашего выпуска.

По-своему относились к использованию светотени следующие поколения художников. Импрессионистов, например, очень интересовал цвет теней. Увлеченные новейшими теориями восприятия цвета, они часто писали тени цветами, дополнительными к цвету предмета, который эту тень отбрасывал.